История открытия и освоения Северного морского пути – это многовековой период в истории освоения Арктики. Несмотря на то, что первые попытки найти этот путь и пройти по нему относятся к XVI веку, сделать это удалось только в последней четверти XIX столетия. Почти четыреста лет потребовалось, прежде чем Адольф Эрик Норденшёльд в 1878-1879 годах первым прошёл по всему Северо-восточному проходу с запада на восток. Он доказал, что путь из Атлантики в Тихий океан через арктические моря возможен и даже может стать экономически выгодным. Для нашей страны его экспедиция имела большое значение, да и сама жизнь Норденшёльда была тесно связана с Россией.

Но если люди так долго не могли пройти по этому пути, почему именно Норденшёльду это удалось и в чём были слагаемые его успеха? Что дала будущим полярным исследователям его экспедиция на «Веге»? Об этом пойдёт речь в статье.

Нильс Адольф Эрик Норденшёльд родился 18 ноября 1831 года в Гелсингфорсе (Хельсинки), в Финляндии, которая тогда входила в состав Российской Империи. Он происходил из семьи, чьи предки были шведами и его самого можно отнести более к шведам нежели финнам. Род Норденшёльдов (фамилию можно перевести как «Северный щит») всегда тяготел к занятию естественными науками. Отец Адольфа Эрика Нильс Густав был минералогом, членом-корреспондентом Императорской (Российской) Академии наук, создателем и президентом Финского научного общества. Он первым в мире провёл исследование метеорита. Норденшёльд унаследовал от отца интерес к науке, минералам и геологии. Норденшёльды, отец и сын, являются самыми известными учёными, родившимися на территории Финляндии.

Поступив в Гельсингфорский (ныне Хельсинкский) университет, Норденшёльд решил идти по стопам своего отца. Нильс Густав брал своего сына в экспедиции по Финляндии, заметив в нём особый интерес к геологии и минералогии. После окончания университета отец взял его в экспедицию по России, и Адольф Эрик впервые оказался на Урале, где они исследовали нижнетагильские рудники Демидова. Именно на Урале Норденшёльд-сын впервые задумался о том, какое поле деятельности представляют для учёного просторы между Каменным поясом (Уральские горы) и Тихим океаном. Тогда же он впервые задумался о путешествии по Сибири. Но далеко идущим планам в то время не суждено было сбыться: началась Крымская война. В это время Норденшёльд готовился к защите степени магистра, которую получил в 1855 году.

Норденшёльд интересовался не только наукой, он внимательно следил за тем, что происходит в мире, имел свои политические взгляды. Он был резко против крепостничества, угнетавшего личность и свободу мысли. Получив работу преподавателя в Гельсингфорском университете, он не раз высказывал либеральные идеи, после чего у него начались проблемы с властями. В 1857 году он получил степень доктора наук и на празднестве вручения степеней сказал небольшую речь, в которой также были неугодные власти высказывания. Об этой речи донесли генерал-губернатору Ф.Ф. Бергу, и Норденшёльду посоветовали временно покинуть Гельсингфорс, после чего он эмигрировал в Швецию. В 1860 году он получил шведское подданство.

Первые полярные экспедиции Норденшёльда проходили на Шпицбергене, где производились различные научные исследования и съёмка побережья.

В дальнейших планах Норденшёльда была русско-шведская экспедиция в Карском море, которую должен был финансировать русский золотопромышленник М.К. Сидоров. Однако она не состоялась: Русское географическое общество не дало разрешения Сидорову на нахождение иностранного судна в этих водах. Поэтому шведский полярник решил осуществить свою давнюю мечту – достичь Северного полюса. Для этого он отправился в экспедицию по Гренландии в 1870 году, положив начало изучению ледникового щита самого большого острова в мире. Также Норденшёльд сделал интересные находки метеоритного железа и космической пыли. Материал, набранный в этой экспедиции, требовал так много времени, что сорвал планы Норденшёльда отправиться к Северному полюсу в следующем году.

Летом 1871 года в загородный дом Норденшёльда прибыл член Русского географического общества, геолог и будущий анархист П.А. Кропоткин. Учёные обсуждали не только науку, но и политику в Европе – в частности, Норденшёльд выразил скорбь по поводу недавней кончины Герцена, за деятельностью и статьями которого он пристально следил. По словам Кропоткина, Норденшёльд в том же 1871 году уже высказал идею о том, что желает пройти северными морями из Атлантики в Тихий океан.

Прежде чем мы перейдём к главной экспедиции Адольфа Эрика Норденшёльда, нужно сказать о ещё нескольких важнейших экспедициях. В 1872 – 1873 годах он вновь участвовал в экспедиции на Шпицберген, ставший спорной территорией между Россией и Шведско-норвежской унией. Норденшёльд организовал зимовку на этом архипелаге настолько хорошо, что никто из её участников не погиб и даже не заболел цингой.

Также Норденшлёльд давно мечтал об исследованиях в Карском море, у Енисея и архипелага Новая Земля. Поэтому в 1875 году он отправился в экспедицию на судне «Превен», которое достигло устья Енисея. Это была первая экспедиция, когда судно из Атлантики преодолело значительную часть Карского моря и дошло до Енисея.

После успеха этой экспедиции многие считали, что Норденшёльду просто повезло с относительно лёгкой ледовой обстановкой, и через год он повторил свой маршрут. Он хотел доказать обратное – что успех его экспедиции был обеспечен тщательным анализом прежних путешествий и всех имевшихся данных о состоянии льдов в том регионе. Экспедиция проходила на судне «Имер» и впервые в мире смогла дойти из Атлантики до Енисея, выгрузить партию шведских грузов и вернуться в ту же навигацию в Норвегию. Можно сказать, что Норденшёльд открыл новый морской и торговый путь из Атлантики в Западную Сибирь. После такого успеха шведский полярник решил пройти Северный морской путь целиком, до вод Тихого океана.

Помимо осуществления сквозного плавания, главными задачами Норденшёльд считал географические, геологические и гидрометеорологические исследования, изучение животных и растений на побережье Сибири и в арктических морях. Для успешного осуществления экспедиции Норденшёльду было необходимо современное паровое судно, подходящее для арктических условий. Он опирался на опыт многих предыдущих экспедиций и знал о подвиге Семёна Дежнёва и Великой Северной экспедиции. Однако Норденшёльд считал, что именно паровые технологии и благоприятная ледовая обстановка могут дать преимущество, которое не было доступно путешественникам прошлых столетий. Действительно, в середине XIX века происходило изменение арктического климата, его потепление, поэтому толщина ледового покрова арктических морей уменьшилась, что облегчило задачу учёному.

С полной уверенностью утверждать, что пройти из Атлантики в Тихий океан возможно, даже в XIX веке было трудно. Так, после плавания Дежнёва и Федота Попова через Берингов пролив, полностью его преодолеть долго не удавалось ни одной известной экспедиции. Даже экспедиция Джеймса Кука в XVIII столетии заявила, что между материками может быть перешеек, а Северного прохода не существует. Тем не менее, Норденшёльд был уверен, что задача выполнима, и в середине 1877 года программа экспедиции увидела свет. Весь мир начал следить за приготовлениями к такому амбициозному путешествию.

Для плавания был куплен парусно-паровой барк, который был построен 1872 году как китобойное судно для арктических широт, поэтому судно отличалось прочностью. Подготовка судна к экспедиции проходила на военной верфи в Карлскруне. «Вега» была построена из дуба, имела специальную ледовую обшивку, паруса и паровую машину в 60 л.с. Капитаном судна был назначен А. Паландер – мореплаватель, который был капитаном в экспедициях Норденшёльда на Шпицберген; он хорошо управлял судном во льдах и любил научные исследования. Всего на «Веге» было двадцать два человека. «Научный штаб» состоял из девяти человек: А.Э. Норденшёльд, Ф.Р. Чельман (ботаник), А.И. Стуксберг (зоолог), Е. Альмквист (врач), Е. Брузевиц (лейтенант шведского ВМФ), Дж. Бове (гидрограф), А. Говгард (магнитные и метеонаблюдения) и поручик русской гвардии О.А. Нордквист (был взят в качестве переводчика и помощника зоолога от РГО).

Однако в экспедицию отправлялась не одна «Вега», была целая «флотилия Норденшёльда» из четырёх судов. Александр Сибиряков также выделил деньги на постройку небольшого парохода – «Лены», которая должна была сопровождать «Вегу» до реки Лены. Также снаряжалось два торговых судна – пароход «Фразер» и парусник «Экспресс», -- для того чтобы они привезли европейские товары на Енисей и с русским зерном вернулись в Европу.

Сама «Вега» была прекрасно снаряжена. В достаточном количестве были взяты медикаменты, тёплая одежда и двухгодичный запас провизии. Питание составлялось с учётом опыта предыдущих экспедиций, в трюмы погрузили картофель, кислую капусту, ягоды и ягодные экстракты для предотвращения цинги, сухари, консервы, муку, масло и многое другое. Стокгольмская академия наук снабдила экспедицию метеорологическими, гидрографическими, магнитными и другими приборами. Часть приборов была предоставлена Петербургской Академией наук.

После подготовки судна, 22 июня 1878 года, «Вега» покинула Карлскруну. В Копенгагене и Гётеборге были погружены провизия, приборы и тёплая одежда. 21 июля «Вега» и «Лена» покинули Тромсё – город на севере Норвегии – и отправились в дальнее плавание.

«Вега» и «Лена» держали курс к Югорскому Шару, который был назначен пунктом сбора для всех четырёх кораблей. 30 июля «Вега» достигла Югорского Шара, соединившись с другими судами. По пути экспедиция не встретила ледяных полей, что говорит о том, что навигационная обстановка летом 1878 года действительно была очень благоприятной. Норденшёльд в этом месте предпринял поездку в село Хабарово, где познакомился с культурой ненцев, приобрёл ненецкую одежду и божков для Национального музея Швеции, побывал на острове Вайгач, где осуществлялись ненецкие жертвоприношения. После непродолжительной стоянки, полярники двинулись дальше на северо-восток, вновь не встречая льда.

6 августа флотилия достигла острова Диксон. Здесь, как и на всём протяжении экспедиции, проводились различные исследования. Например, отбирались пробы грунта с морского дна, геологический анализ суши, промеры глубин, происходил сбор образцов растений и многое другое. Также здесь случилось первое расставание. В трюмы «Веги» был перегружен уголь с парусника «Экспресс», после чего «Экспресс» и «Фразер» отправились вверх по Енисею, чтобы выгрузить европейские товары. После они приняли рожь, овёс, пшеницу и возвратились в Европу. Далее на северо-восток двинулись только «Вега» и «Лена».

Норденшёльду предстояло проверить, можно ли свободно пройти мыс Челюскин – самую северную точку Евразии. К мысу продвижение шло достаточно свободно, большее затруднение представлял собою густой туман. Высадившись на одном из островов у северного Таймыра, учёные заметили, что, при яркой растительности, фауна была крайне скудна – не было ни белых медведей, ни тюленей. Даже птиц было очень мало, в воде почти отсутствовали водоросли и всюду был густой туман. По сравнению со Шпицбергеном, эти края показались Норденшёльду мертвенно тихими.

19 августа «Вега» и «Лена» подошли к мысу Челюскин. Пожалуй, то было первое посещение этого места полярной экспедицией со времён Великой Северной экспедиции (1733–1743 гг.). В честь достижения самой северной точки материка с «Веги» был дан салют из пяти пушечных залпов. По старому обычаю Норденшёльд оставил гурий (насыпь из камней) и письмо в нём, которое было найдено лишь в 1935 году. До этого ни Ф. Нансен, ни Э. Толль, ни участники русской Гидрографической экспедиции (ГЭСЛО) не смогли его обнаружить. В Арктическом институте, в Ленинграде, смогли реставрировать письмо и прочитать, что было в нём написано:

После этого экспедиция двинулась на восток и вошла в воды моря Лаптевых, где ненадолго попали в ледовый плен: поля льда сильно затрудняли движение «Веги». Однако скоро они вышли изо льдов и вновь шли по чистой воде в 7-10 км от берегов восточного Таймыра. 28 августа моряки устроили салют в честь окончания первого плавания кораблей от Атлантики до устья Лены, и здесь пришлось расстаться с сопровождающим пароходом. «Лена» под командованием капитана Иоганнсена двинулась дальше вверх по реке.

6 сентября Норденшёльд со своей командой уже был у берегов Чукотки, у мыса Шелагский, где экспедиция впервые повстречала людей. Учёные, офицеры и матросы – все выбежали на палубу, и только кок оставался на рабочем месте. По словам Норденшёльда, «[его] никакая катастрофа не могла бы заставить бросить котлы и сковородки, и он проплыл вокруг Азии и Европы, быть может, ни разу не сойдя на берег».

Норденшёльд решил сделать чукчам подарки в виде табака, глиняных трубок и тёплой одежды. Участники плавания думали, что совсем скоро выйдут в Берингов пролив и тёплая одежда им уже не понадобится. Однако произошло совсем иначе.

27 сентября «Вега» дошла до Колючинской губы, стояла прекрасная солнечная погода, а судно сопровождали тюлени, которые совсем не боялись людей. До Берингова пролива оставалось всего лишь 120 миль, но уже на следующий день чистая вода начала затягиваться молодым льдом. Норденшёльд не придал особого значения этому, и остановка, которая затянулась на несколько дней для изучения окрестностей и знакомства с чукотским населением, обернулась зимовкой в девять с половиной месяцев. Северные ветры успели нагнать новые льды, и судно оказалось затёртым. 

Полярники начали готовиться к зимовке. Палубу и борта «Веги» засыпали снегом, для защиты от ветров. Над судном даже раскинули брезентовый тент, который Норденшёльд специально заказал в Швеции на случай зимовки. Если даже к такому повороту событий учёный был подготовлен, стоит ли говорить, что зимовка прошла без особых происшествий. Тем более, у Норденшёльда был опыт в организации зимовки на Шпицбергене, что позволило правильно организовать зимовочный быт. Например, был установлен строгий распорядок дня, было подготовлено меню завтраков, обедов и ужинов. Каждый получал разнообразное питание, на месте выпекался свежий хлеб, перед обедом выдавалась порция рома или водки, а также противоцинготные средства. В качестве досуга учёными читались лекции по истории исследования Северо-восточного прохода, коллективно читали книги, беседовали и устраивали игры. Так проходил день, и в 10 вечера кают-компания пустела. Также зимовка не означала, что теперь появилось много свободного времени. Учёные занимались привычной работой. Например, русский офицер Нордквист составил небольшой словарь чукотского языка и писал научные статьи о животных Северного Ледовитого океана, другие проводили метеорологические исследования и изучение льдов.

На это время пришлись и зимние праздники – Рождество и Новый год. В кают-компании была установлена импровизированная ёлка – заранее попросили чукчей принести ивовых ветвей, а ствол сделали из бревна, выброшенного на берег. Полярники поздравляли друг друга, дарили подарки, пели, танцевали и угощались за праздничным столом.

Норденшёльду удалось передать с помощью местных жителей письма Сибирякову, Диксону и Оскару II, в которых он просил не снаряжать спасательной экспедиции и писал, что на время зимовки им всего хватает, а экипаж здоров. Жене он писал о том, что судно стоит в безопасном месте, угля и провизии в изобилии, а на берегу живут чукчи.

Тем не менее, экспедицию всё-таки искали. Так, Георгий Де-Лонг на судне «Жанетта», отправлявшийся к Северному полюсу через Берингов пролив, получил поручение проверить состояние команды на «Веге». Де-Лонг нашёл экипаж судна в безопасности и двинулся на север, где его ждала катастрофа. Сибиряков также снарядил пароход «Норденшёльд», который не смог добраться до «Веги» и команде которого пришлось самой спасаться от кораблекрушения.

Выдержав все трудности зимовки, которая продлилась почти десять месяцев, «Вега» была освобождена ото льдов.

18 июля 1879 года полярники сели, как обычно, обедать. Только они сели за стол – как ощутили, что «Вега» сдвинулась с места. Норденшёльд выскочил на палубу и увидел, что льды начинает уносить дальше в море. Капитан Паландер приказал развести пары, «Вегу» украсили флагами и судно вновь двинулось к своей заветной цели, Берингову проливу. С местным населением команде Норденшёльда тоже было жаль расставаться:

20 июля был пройден мыс Восточный, который Норденшёльд переименовал в мыс Дежнёва, в честь великого русского, открывшего этот пролив 230 лет назад. Украшенная «Вега» выходила в Тихий океан.

2 сентября судно прибыло в Иокогаму, и шведский путешественник тут же известил Сибирякова, Диксона и Оскара II об успешном завершении своей экспедиции. Норденшёльд пробыл в Японии полтора месяца, путешествуя по стране и оставшись от неё в восторге. Участники экспедиции были приняты императором Мэйдзи.

Путь до Европы лежал через острова Борнео, Цейлон и Суэцкий канал. 14 февраля 1880 года «Вегу» торжественно встречали в Неаполе. В Риме Норденшёльд наконец встретился с Александром Сибиряковым, который выразил готовность финансировать новую экспедицию уже признанно великого полярника. 23 апреля «Вега» -- после того, как ей салютовали столицы Европы, -- дошла до Стокгольма, который засветился праздничными огнями, а возле королевского дворца зажглись имена всех тридцати участников экспедиции.

Переоценить вклад Адольфа Эрика Норденшёльда в освоение Арктики невозможно. Он первый показал миру, что успешная полярная экспедиция – это, прежде всего, тщательная подготовка. Норденшёльд, пожалуй, первым всё подстраивал под нужды экспедиции: подгонял под условия плавания судно, подбирал правильное питание на основе опыта других экспедиций, тщательно изучал географические карты и ледовые режимы тех вод, куда направлялся. Он одним из первых начал привлекать частное финансирование для своих путешествий и уделял огромное внимание научным исследованиям.

Конечно, успех экспедиции на «Веге» вряд ли был бы возможен при тяжёлой ледовой обстановке, как это бывало в другие годы. Однако подобная удача не имела бы никакого смысла, если бы не прогрессивный подход этого замечательного учёного, который посвятил свою жизнь Арктике.

Норденшёльд раз и навсегда уничтожил сомнения мореплавателей относительно возможности плавания между северными морями и Тихим океаном и открыл торговые пути между Европой, сибирскими реками и Азией. Это никому не удавалось целых 386 лет, начиная с экспедиции англичанина Хьюго Уиллоуби. Так Норденшёльд навсегда вписал своё имя в историю изучения Арктики.

Для всего мира и тем более для нашей страны его экспедиция имела огромное значение, за что он и был награждён от Российской империи орденом Святого Владимира 2-й степени и Золотой Константиновской медалью Русского географического общества. Успешное плавание на «Веге» открыло дорогу другим великим полярникам – Фритьофу Нансену, полярникам ГЭСЛО, Руалю Амундсену и другим героям.