Владимир Юрьевич учился на кафедре геоморфологии географического факультета Ленинградского госуниверситета. После окончания третьего курса получил предложение пройти производственную практику на Северной земле, где в то время велась разведка запасов золота. Отказаться от возможности почувствовать себя героем Джека Лондона молодой Владимир не смог.

Приключения у студентов начались уже по дороге в Арктику.

«В Норильске мы просидели недели три, потому что не было погоды, чтобы улететь дальше на Север. Жили в общежитии. Меня поразило там всё. Лозунги ῝Прогулка в тундру – лучший отдых῝. Потом в конце мая они огромные сугробы кипятком поливали, чтобы снег с теневых сторон зданий убрать. Комаров огромное количество. Норильск – интересный город. А в это время Севморгео набирало рабочих, которые должны были долбить шурфы. И набирали очень много людей из поселенцев, бывших заключенных норильских. И это было тоже очень интересно, потому что я никогда таких людей близко не видел. Я даже немножко боялся, что это за люди будут. Они туда ехали просто на заработки на сезон. Затем мы полетели из Норильска через Хатангу на остров Средний – там еще просидели неделю, охраняя взрывчатку. Много взрывчатки везли, потому что шурфы взрывать надо – там вечная мерзлота. А взрывчатку хранили в километре от посёлка. Мы, студенты, там по очереди жили на этой взрывчатке. На ящиках ночевали и охраняли. Так получилось, что мы вылетели из Ленинграда в конце мая, но только 23 июня прилетели на остров Октябрьской Революции, на реку Книжную, где поставили большой лагерь. Нас там человек 30 было».

Но трудности, которыми Крайний Север встретил студентов, не смогли испортить их впечатления от Арктики – ребята пронесли их через всю жизнь.

«Восторг. Вообще, у меня был восторг. Во-первых, я впервые в жизни увидел северное сияние, хотя это было уже ближе к осени. Природа была чистая. Там не было никаких работ до этого, не было каких-то бочек, мусор не валялся. Она была девственно чистая. Я ходил там и находил огромные гипсовые жилы. Я привёз кусочек с Северной Земли. Целые огромные жилы гипса. А ещё есть такой же гипс, но прозрачный, как стекло. Но всё-таки в Артике, как и в Антарктиде, как и на Камчатке, для меня самое главное – это коллективы, с которыми я там работаю. Потому что если бы я оказался в каком-то коллективе, где были бы склоки и какие-то обиды, то эти все красоты для меня пропали бы. Это очень важно, мне кажется, в любой работе – не только где ты работаешь, но и с кем ты работаешь».

Задачей будущих учёных было изучать речные террасы, чтобы определить запасы находящегося в них золота.

«Там речные террасы – несколько речных террас в русло уходит. Чем террасы интересны. Если земные породы чем выше, тем они моложе, то террасы – наоборот. Чем террасы ниже, тем они моложе, потому что река прорезает землю – самые древние террасы наверху. И в этих террасах было отложено золото, когда они были руслом реки. И задача была эти террасы все промыть, посмотреть, пытаться найти золото – где его содержание больше, где меньше, откуда оно, всё ли рассыпное или коренное какое-то есть. Мы занимались поиском этого золота, ходили с лотками и мыли».

Как и в рассказах Джека Лондона, иногда золото манило поисковиков своей близостью, обещало награды и перспективы, но в итоге обманывало.

«Промыл лоток, а он весь покрыт песком золотым. Я подумал: господи, вот это да. Позвал начальника, мы еще промыли – опять мельчайший золотой песок. Прямо как у Джека Лондона. И мы вернулись в лагерь, начальник уже дырочку на орден готовил. А у нас там две девушки работали на базе, которые с микроскопом все пробы определяли. Они сказали, что это пирит мелкодисперсный. Он как золото блестит. На крупных частицах видны грани, как кубики – золото таким не бывает. А мелкодисперсный пирит выглядит как золото».

В 1970-х годах профессия геолога в СССР была одной из самых романтичных. Геологам посвящали стихи, песни, рассказы, про них снимали фильмы. Тогда же в свет вышло произведение Олега Куваева «Территория», и многие геологи узнавали в его героях себя и своих коллег.

«Начальник у нас был Махов – вот точно такой полярник, который описан у Куваева. Будда с такой слоновьей грацией. Прямо копия, совершенно точно такой же человек. [Будда – прозвище И.Н. Чинкова, одного из героев романа О. Куваева ῝Территория῝ - прим. редакции] И как он себя вел – было очень интересно. Мы работали и мыли лотками шлифы, промывали в поисках золота, а он ездил на вездеходах, объезжал шурфы, где рабочие долбили землю. Сначала долбят, потом взрывают и рыхлую породу вытаскивают, как из колодца воротом. Нам потом привозят, мы ее промываем, смотрим следы золота. Через какое-то время они начали вдруг бунтовать. "Мы работать не будем, вытаскивай нас, начальник, из шурфа". А он нож берет – сейчас перережу веревку, и ты с этой бадьёй там и останешься. И вот такими методами жесткими он всех заставлял работать. Хотя на самом деле не сделал бы так. Мне это был большой урок – у него не было любимчиков, он никогда не заигрывал ни с кем, вёл себя очень нейтрально, но очень честный и порядочный [человек был] при этом».

Роман «Территория» был экранизирован дважды – в 1978 и в 2014 годах. По мнению Владимира Кирьянова, первый фильм был не настолько захватывающим, как второй, однако характеры персонажей в нём были переданы намного точнее, чем в более поздней экранизации.

«Лица не те, люди не те. Актёры хорошие, но говорят не так и ходят [тоже]. Нет в них геологического духа того времени, лиц нет того времени, которое была описано у Куваева».

Первая поездка в Арктику для Владимира оказалась насыщена событиями, которые научили его более внимательно и ответственно относиться ко всему, что касается безопасности для здоровья.

В той экспедиции на Северной Земле Владимир Кирьянов испытал весь спектр эмоций – от восторга до страха. После этой поездки у него появились друзья, с которыми он общается до сих пор и, конечно, золото.

«Мы студенты, нам же хочется кусочек какой-то, крупиночку золота, чтобы привезти и показать, что я там 4 месяца делал. И все обсуждали, как его хоть немного провезти. Я в зубную пасту натолкал – сверху паста, а под ней две крупиночки буквально, там миллиграммы. Потом я уже позднее с Аляски привёз золото самородное».

Обратная дорога на «большую землю» тоже стала испытанием для участников экспедиции. Сначала Арктика не хотела пускать к себе золотоискателей, а потом не захотела отпускать.

«Потом нас долго не могли забрать, ни ледокол не мог подойти, ни вертолет прилететь. И мы сидели там до средины сентября, у нас кончились продукты, осталось только мука и подсолнечное масло. И вот мы только на этом жили примерно где-то дней 5-6, наверное. Больше вообще ничего не было, там голый остров совершенно».

Как признаётся Владимир Юрьевич, экспедиция на Северную Землю стала тем событием, которое указало ему на правильные жизненные ориентиры.

«Не сказать, что я стал мудрее, но я стал более взвешено какие-то вещи оценивать. Мне тогда было 19 лет, я в университет в 16 лет уже поступил. До этого я какой-то был более импульсивный. А когда видишь умиротворение Арктики, её спокойствие, то сам немножко таким становишься. Как Махов, которого я в пример привожу – он не бегал, не суетился, вот это было очень интересно. И потом это пригодилось мне на Камчатке и в Антарктиде».

После университета Владимир Кирьянов хотел вернуться на Крайний Север, но попал на преддипломную практику на Камчатку, где и остался на целых 20 лет. Там он тоже изучал речные террасы, но поскольку в местных почвах большое содержание пепла, то Владимир переквалифицировался в вулканологи и занялся изучением пеплов.

Вулканологом Владимиру пришлось поработать и в Заполярье. Хотя некоторые территории в Российской Арктике образованы вследствие извержения магмы, как, например, базальтовое плато Путорана, но как таковых наземных действующих вулканов там нет.

«Я когда в институте уже работал, в районе Северной Земли произошёл какой-то выброс. Возле острова Беннетта, по-моему. Какой-то выброс произошёл, и что-то типа облака пепла поднялось в воздух. И туда из нашего института летали сотрудники, потому что не могли понять, что это – подводный вулкан, что ли? И всё закончилось тем, что это не вулкан, а какой-то газовый шлейф, который прорвался. Но было подозрение, что, возможно, это извержение подводное. Океан плохо изучен же до сих пор, там что угодно может быть».

Зато в полярных районах Америки вулканологи востребованы. По приглашению коллег из США Владимир несколько лет работал в Аляскинской вулканической обсерватории, которая расположена в Анкоридже.

Большое поле для деятельности у вулканологов есть и в Антарктиде. Владимир провёл на самом холодном континенте несколько лет, но, по иронии судьбы, не учёным, а начальником аэродрома.

«Вулканы в Антарктиде есть. Есть действующий вулкан Эребус известный очень – у него кратер с магмой. Возле него ещё самолет разбился с туристами в 80-х годах из Австралии. Подлёдных вулканов в Антарктиде огромное количество. Просто они слабо изучены. Когда будут лучше зондирование проводить, то их много найдут. Но это все расположено, к сожалению, на стороне, противоположной той, где я работал в Антарктиде».

11 сезонов Владимир Кирьянов выполнял обязанности начальника аэродрома антарктической станции Новолазаревская. Его обслуживает компания «АЛСИ НОРД», которая обеспечивает функционирование воздушного моста из Кейптауна в Антарктиду. Она была создана почти 30 лет назад полярниками Василием Калязиным и Алексеем Турчиным. Именно последний в 2003 году пригласил Кирьянова к себе на работу в Санкт-Петербург. Сейчас Владимир является генеральным директором этой компании – они занимаются подготовкой большинства российских высокоширотных экспедиций.

«Наша задача та же, что начинал Турчин – мы подбираем персонал для экспедиций, закупаем необходимое снаряжение. Вот сейчас заказал 25 спальников шить в Красном Селе. Они шьют до минус 60 температуры, чтобы можно было в Антарктиде спокойно спать. Ещё занимались спутниковой связью. Заключали договор с Москвой, покупали канал на спутнике «Прогресс», у нас было телевидение. Огромная тарелка была, телевизионный канал, интернет, телефон. То есть занимаемся такой работой, как организация и подготовка всех этих экспедиций».

Последний раз Владимир Кирьянов был в Антарктиде в 2017 году, но несмотря на возраст, он не исключает, что может отправиться в высокие широты ещё раз. Постоянное движение – это его девиз. Владимир следует ему сам и советует другим. Особенно тем, кто хочет стать настоящим полярником.

«Как Лев Кассиль говорит: надо как можно больше ездить, иначе теряется ощущение кривизны пространства, и вся жизнь становится плоской. Поэтому надо, конечно, больше ездить. Но имеется в виду не в Турцию на курорт, а в какие-то экспедиции устраиваться. Есть люди, даже школьники, которые просятся и хотят поехать в экспедицию куда-нибудь. Вот из них могут получиться настоящие полярники при достаточном образовании. Нужно любить это всё».