Светлана Горбатых по профессии – врач-онколог. Работает более 25 лет в Москве, в Морозовской детской больнице. И хотя фотография для неё – только хобби, она уже выиграла несколько международных фотоконкурсов, а в некоторых даже участвует в качестве члена жюри. 11 месяцев в году Светлана занимается медициной, а весь свой отпуск посвящает фотосъёмке.

«Это совмещение. У меня две параллельных жизни сейчас. Пять дней в неделю я врач. Ещё по субботам и воскресениям, а иногда в выходные дни и во время праздников я дежурю ещё, ко всему прочему. Во время отпуска я стараюсь планировать все мои поездки. У нас 35 дней отпуск, я их дроблю на маленькие кусочки».

Ещё в детстве Светлана хотела стать художником, но родители были против – считали, что это недостаточно серьёзное занятие. Но тяга к прекрасному у неё никуда не пропала. Уже будучи взрослой, не имея возможности запечатлеть понравившиеся пейзажи красками, Светлана начала их фотографировать. Но качество получавшихся фотографий её не устраивало, и 10 лет назад Светлана решила записаться в фотошколу.

«Семь занятий из десяти я посетила, потому что это после работы надо было делать. У нас было замечательно преподавать Евгений Швед. Старой закалки, репортажник прекрасный и очень хороший человек, который в меня поверил и заронил во мне зерно некого тщеславия. Он мне подсказал все о том, чем я должна заниматься. Я тогда себя позиционировала как пейзажист. И он мне посоветовал приобрести Никон Д-800. Я приобрела и к нему я взяла первый объектив 24-70. И в первый мой фото-тур я поехала с прекрасным оператором Юрием Пустовым, который достаточно известный фотограф, не только оператор».

Первые профессиональные фотографии Светлана сделала на зимнем Байкале. Тогда же и поняла, что ей нравится фотографировать снег и лёд. Светлана поставила перед собой цель: на её зимних пейзажах обязательно должно быть северное сияние. Но первая попытка запечатлеть это явление природы оказалась неудачной.

«Пыталась снять северное сияние в Исландии в 15-м году, но его закрыло. Буквально три секунды посияло, и все закрылось облаками. И я решила это сделать самостоятельно, но на российском Севере, который еще не сильно был до этого снят. И через посредников я попала в НАО, а ещё через год я попала в ЯНАО. И так стала уже ездить регулярно».

Когда Светлана поехала в Заполярье в первый раз, то решила ловить северное сияние не в городах и посёлках, а прямо в тундре. Поэтому сразу отправилась в оленеводческую бригаду и провела в стойбище 3 дня.

«Поначалу показалось как-то страшновато немножко. Но я сама этого просила, я сама хотела. Меня туда довезли. Познакомили, накрыли стол, угостили котлетками из оленины и из лосятины. Супом из куропатки, потому что они с охотниками поменялись – оленину на лося. Очень радушно меня встретили, я тоже какие-то гостинцы привезла. А на утро был перегон оленьего стада. И меня посадили на упряжку, на нарты. У упряжки было три красивых белых оленя, это упряжка бригадира была».

Оленье стадо произвело на Светлану неизгладимое впечатление. То, что для северного человека является обыденностью, для городского жителя представляется чем-то невероятным, завораживающим.

С тех пор Светлана не представляет свою жизнь без Арктики. От пейзажей она перешла к съемкам животных – трижды приезжала в природный парк «Ингилор» на Ямале для съёмки овцебыков. Побывала во многих заповедниках России от Приморья до Кольского полуострова. Каждый год она берёт отпуск, чтобы поехать за полярный круг и провести там хотя бы две недели. В стойбищах Светлана не просто фотографирует жизнь северных кочевников, она полностью погружается в быт оленеводов и на некоторое время становится полноценной частью их семьи. Ведь ничто так не объединяет людей, как совместное противостояние морозам и метелям.

«Было минус 53 в Салехарде. И моя камера отказала и не смогла сфокусироваться на красивом северном сиянии, которое я видела. Я была в двух стойбищах. И метель нас запирала периодически дня на два, на три. И иногда из чума я просто не входила. Там была ручная швейная машинка. Я помогала хозяйке шить юбку, отстрачивала. Училась шить пимы. С детьми играла. Они еще не очень хорошо говорили по-русски, потому что между собой они говорят по-ненецки. Но они железную дорогу знают. И я с ними играла в такую. Ту-ту, мы едем в Воркуту. Через год я к нему приезжаю, а они меня встречают и говорят: «Ту-ту, мы едем в Воркуту».

По словам Светланы, арктическая природа одинаково красива и в России, и заграницей. Но у русской Арктики есть большое преимущество – это люди.

«Там есть вулканы, но там нет оленеводов и оленей. Потому что самая главная ценность нашей Арктики – это и природа, конечно, но и люди. Таких людей я встречала и в Сибири, северяне – они другие. Северяне – особые люди, мне с ними приятно общаться. И я горда, что с некоторыми я подружилась».

Светлана не раз оказывалась в сложных и даже опасных ситуациях, в которые Арктика периодически ставит людей, осмелившихся бросить ей вызов. Один раз из-за сломавшегося снегохода ей пришлось более 10 километров идти пешком по зимней тундре, чтобы добраться до стойбища. Но несмотря на это, любить Заполярье меньше она не стала.

«Шли сначала по железной дороге, а потом по насту, в который мы, к сожалению, проваливались. Мой фото-рюкзак я попросила взять Лешу, моего «хозяина». Я боялась провалиться, когда мы переходили через речки и ручьи. Это был февраль. Там был хороший еще лед. Но если ручей делает поворот, там лед может быть очень тоненький. Там могли быть лунки и линзы. Когда мы пришли домой, было очень темно. Шли мы долго – часов, наверное, восемь шли. Мама была его заплаканной. Она переживала очень. Это такой момент был – из самых сложных и тревожных. Но почему-то я знала, что все хорошо закончится. И ни разу у меня не было мысли, чтобы я сюда больше никогда вернулась. Нет, я хотела снова вернуться».

Тяга к дальним путешествиям Светлане передалась по наследству. Её отец в составе стройотряда объехал всю страну, работал на Саяно-Шушенской ГЭС и в Норильске. Дед был военным врачом и служил на подводной лодке. В время Карибского кризиса находился на борту субмарины, которая несла боевое дежурство у берегов Кубы. Поэтому родители Светланы не возражалиют против её поездок в Арктику. Но иногда находятся люди, которые критикуют её увлечения.

«- Были такие люди, которые говорили, что не женское это дело?
- Да, конечно. Даже коллеги-фотографы. Какая-то фотография у меня была где-то на фейсбуке. И там комментарий, типа, «для женщины неплохо». Ну ему тут же по башке надавали. Да, конечно. Кто-то говорит, «она сумасшедшая».

Светлана давно сделала Арктику частью своей жизни. Основываясь на своём многолетнем опыте, она вывела главное правило путешественника по Северу. Успех любой зимней поездки в первую очередь зависит от правильно подобранной одежды. Этот совет она даёт всем новичкам.

«Не бойтесь. Самое главное – экипировка. Как мне сказали мои знакомые алтайцы, сибиряк – не тот, кто не мерзнет, а тот, кто тепло одевается. Это самый главный совет, который нужно дать. Нужно тщательно проверить экипировку. Когда я готовилась к своей поездке, я прочитала блоги арктических фотографов, которые на тот момент снимали. Все они есть в сети. Как защитить технику, как защитить себя. Поэтому не бойтесь. Если хотите ехать – езжайте».

Целью своих поездок Светлана ставит популяризацию Арктики. Её фотографии – это настоящие окошки в холодный и суровый мир русского Севера. Любой желающий может заглянуть в них и на несколько мгновений перенестись за тысячи километров и почувствовать атмосферу бескрайних заполярных просторов.

«Я рассказываю о том, насколько там и здорово, красиво, интересно, и люди, живя в средней полосе, этого не видят, не замечают. Мало того, если они едут в туристическую поездку стандартную какую-то, они тоже много чего не видят. А я показываю то, что видит фотограф, снимая в режимное время, вставая очень рано утром или наоборот, не ложась спать. Например, летом в Арктике можно снимать вообще круглые сутки, закат в рассвет переходит».

Но в первую очередь Светлана ездит на Север ради особых ощущений. Для неё Арктика стала одним огромным «местом силы», где всего за пару недель можно зарядиться энергией, которой хватит потом на целый год.