Когда мы говорим об эпохе Великих географических открытий (конец XV-го – XVII-й века), речь заходит об Испании, Португалии и южных землях, которые были открыты этими странами. Однако мы редко говорим о выдающихся открытиях в Арктике. Пожалуй, самых крупных успехов в то время на севере достиг голландский мореплаватель Виллем Баренц, совершивший три экспедиции в высокие широты. Конечно, в этих суровых краях он был не один, но именно Баренц, с его несгибаемым характером, всегда был душой предприятия. В этой статье – речь о том, как вчерашние выходцы из средневековья отправлялись в совершенно незнакомый для себя полярный мир, полный загадок и чудовищ.

Для начала нужно рассказать о том, как мир изменился за несколько десятков лет до этих событий. Вторая половина XVI в. – период на стыке времён, граница позднего Средневековья и раннего Нового времени. Уже были открыты Центральная Америка и Индия, картина мира стремительно расширялась.

Англия после победы над Непобедимой армадой Испании в 1588 году превращалась в морскую державу, Соединённые провинции (Нидерланды) начали войну за независимость от Испании. Происходило укрепление новых экономически-сильных государств. Грёзы о торговле со странами востока вынудили Англию и Голландию искать альтернативный путь к далёким землям.

Одним из первых, кто предложил такие морские пути в Восточную Азию, был венецианец, почти всю жизнь проживший в Англии, – Себастиан Кабот. Он предложил северо-восточный и северо-западный пути в Индию и Китай. Первый путь заинтересовал Англию, чьи богатые купцы основали в 1551 году «Московскую компанию», которая организовала первые экспедиции в Арктику.

Пальму первенства у англичан переняли Голландия и Виллем Баренц. Он родился около 1550 года (точная дата неизвестна), на острове Терсхеллинг. О его родителях ничего неизвестно, скорее всего, он был незнатного происхождения, потому что у него не было фамилии, только имя и отчество Barents-zoon (сын Баренца). Виллем Баренц начал свою карьеру мореплавателя в зрелом возрасте, когда перебрался в Амстердам – там он поступил учеником в навигацко-картографическую мастерскую географа Планция. После этого вместе со своим учителем он совершал плавания в Испанию и Италию для составления атласа Средиземного моря. Баренц получил диплом штурмана и славу бесстрашного, умного и очень упорного моряка. В 1594 году он впервые отправился в Арктику.

На удивление, столь ранняя арктическая экспедиция оставила о себе большое количество сведений: воспоминания участников экспедиций Баренца Геррита де-Фера и Яна Линсхотена, гравюры, сделанные современниками, карты мореплавателей, рукописи, созданные в экспедиции, и др. Благодаря им мы хорошо можем представить себе полярную экспедицию конца XVI века.

Баренц не был первым голландским полярником, его соотечественники установили торговые отношения с русскими на Кольском берегу до его экспедиций – в русском городе Коле была основана торговая фактория. Оливер Брюнель первым из иностранцев северо-восточным проходом дошёл до устья Оби – крупной западносибирской водной артерии. Голландцы в это время действовали напористо, они продолжали искать путь в далёкие земли, в отличие от англичан, чья «Московская компания» была удовлетворена торговлей с русскими в устье Северной Двины.

В 1594 году голландские купцы снарядили арктическую экспедицию из четырёх судов – «Лебедь», «Меркурий», «Посланник» и промысловой шлюпки. Первые два судна отправились в Карское море через пролив у острова Вайгач, «Посланник» и шлюпка под командованием Баренца искали морской путь, по совету его учителя Планциуса, севернее Новой Земли.

28 июля Баренц достиг 77° северной широты, следуя вдоль Новой Земли. Настолько высоких широт не удавалось достичь ни одному мореплавателю, но встретив непроходимые льды, Баренц со своей командой повернул обратно к Новой Земле. 10 августа моряки подошли к островам у северной оконечности архипелага, их Баренц назвал Оранскими. Здесь произошла первая встреча с неизвестными чудовищами. Де-Фер в своей книге писал, что они были гораздо больше быка, живут в море и на льдинах, могут нападать с помощью своих огромных клыков на лодки. Это были моржи. По всей видимости, моряки знали о том, что бивни моржа можно хорошо продать в Московии, поэтому, увидев стадо этих животных на песке, они решили поохотиться. Опыта у голландцев в этом деле не было, они думали, что моржи на суше будут лёгкой добычей, но охота не увенчалась успехом. Обломав свои тесаки, топоры и копья, не сумев убить ни одного, моряки вернулись на судно с одним клыком, который чудом удалось выбить. Картина похожа на сражение средневекового человека с чудовищем.

Встретив к северу от Новой Земли непроходимые льды, Баренц повернул на юг. 25 августа суда Баренца соединилась с «Лебедем» и «Меркурием». Эти суда прошли пролив Югорский Шар, несмотря на то, что русские их специально запугивали китами и моржами, уничтожающими любые суда в тех водах. Голландцы, проходя мимо острова Вайгач, смогли высадиться на нём и даже обнаружили от трёх до четырёх сотен ненецких идолов. К сожалению, в последующие столетия памятники циркумполярной культуры будут уничтожены. Далее мореплаватели смогли выйти в Карское море и, соединившись с Баренцем, вернулись в Голландию.

После двух неудач купцы не проявляли активности в снаряжении новой экспедиции в Китай, но после объявления правительством премии в огромную сумму 25 000 гульденов тому, кто откроет северо-восточный проход, амстердамские купцы снарядили экспедицию из двух судов. Командиром одного судна был Ян Рийп, во главе другого стоял Яков ван-Гемскерк. Зная упрямый и решительный характер Баренца, его побоялись назначить во главе судна и назначили старшим штурманом на судне Гемскерка. В этой экспедиции участвовал Геррит де-Фер, который вёл подробный дневник на протяжении всего плавания и впоследствии опубликовал его.

Суда покинули Амстердам 20 мая 1596 года и отправились на север. В июне голландцы сделали крупные географические открытия – были открыты остров Медвежий и архипелаг Шпицберген, который был известен скандинавам и поморам до этого. Однако Баренц был первым путешественником, который прибыл сюда с поисковой экспедицией, задокументировал координаты этих земель, нанёс их на карту.

Баренц, Рийп и Гемскерк дошли до северного Шпицбергена, где Баренц побил свой предыдущий рекорд, достигнув 79° северной широты. После они вернулись к Медвежьему острову, где при обсуждении дальнейших действий у Рийпа и Баренца возникли разногласия. Рийп считал, что нужно продвигаться на восток через север Шпицбергена, а Баренц – что следует обогнуть Новую Землю с севера. К компромиссу прийти не удалось, и Рийп пошёл к Шпицбергену, а Баренц и Гемскерк – к Новой земле.

19 августа, минуя Оранские острова, Баренц и Гемскерк достигли северного мыса Новой Земли, который назвали мысом Желания, но дальше льды не давали продвинуться, и судно зашло в бухту на северо-восточной части архипелага, названную Ледяной Гаванью. Судно через несколько дней было затёрто льдами и подвергалось сильным сжатиям. Де-Фер по этому поводу писал следующее:

Состояние корабля продолжало ухудшаться, не было никакой надежды на выход из ледяного плена, и стало понятно, что зимовать придётся здесь. После сбора плавника, через месяц, голландцы построили дом, который именовали Het Behouden Huys – сторожевой дом.

Это была первая известная зимовка полярной экспедиции в высоких широтах, и благодаря дневнику де-Фера мы можем узнать, насколько суровым и неизвестным воспринимался полярный мир человеком XVI века. Опыт в арктических мореплаваниях у людей тогда был невелик, не было ещё литературы, рассказывающей об этих краях. Постоянная неизвестность заставляла человека того времени остро реагировать на все опасности, которые поджидали его здесь, психика всегда находилась в напряжении. Безмолвие полярной ночи делало пребывание голландцев на Новой Земле сродни экспедиции на другой планете, а жуткий холод, голод, цинга и белые медведи были смертельными опасностями. Профессор Визе, известный учёный и полярный исследователь 1930-х годов, утверждает, что дневник де-Фера лишён преувеличений, но острые переживания напоминают «полярные ужасы», которые многие рассказывали в XX веке. Например, читаем про холод:

Тёплой одежды у европейцев не было, поэтому уже в ноябре пришлось взять шерстяные тюки, которые предполагалось продать в Китае, и выдать каждому по куску шерстяной материи. В доме была поставлена бочка, в качестве вертикальной ванны, куда заливалась горячая вода для того, чтобы согреться.

Припасов также было недостаточно, уже 8 ноября паёк был сокращён до 200 граммов хлеба в день, зимой некоторые моряки начали болеть цингой. Природа этой болезни была совершенно неизвестна человеку в то время, выдвигались разные версии, почему она появлялась: из-за лени, малой подвижности, подавленного настроения и т.д. Выручала охота на песцов и белых медведей, которых на Новой Земле было очень много, при этом убить медведя было непросто. Ружья европейцев годились для охоты на оленя или кабана, но для белого медведя нужно было расходовать много пуль. Незнакомый хищник был очень опасным для европейцев. Изображения в дневнике де-Фера передают восприятие голландцами этих «чудовищ», которые могли подкрадываться, устраивать засады рядом с домом.

Голландцы очень много времени проводили сидя в доме, но иногда всё-таки выходили на прогулки, бегали и играли в мяч. Де-Фер пишет, что это помогало бороться с цингой. В конце января, когда полярная ночь отступила, разглядеть мяч стало легче, поэтому подобный досуг приобрёл большую популярность.

После тяжёлой зимовки, в конце апреля, голландцы начали думать о возвращении домой. Судно уже было в непригодном состоянии, поэтому добираться приходилось в большой шлюпке, которую они подготовили и выкопали из-под снега. 14 июня мореплаватели покинули место зимовки. Баренц тогда уже был тяжело болен цингой, но перед выходом он написал краткий отчёт о зимовке и вложил его в пороховнице из рога в дымовое отверстие дома. 16 июня, когда голландцы огибали мыс Желания, Баренц обратился к де-Феру: «Геррит, где мы находимся? Не у Ледяного ли мыса? Подними меня, мне надо ещё раз посмотреть на этот мыс».

28 июля шлюпка голландцев достигла острова Междушарского, на юго-западе архипелага, где они повстречали русских. Они снабдили болевших цингой людей печёным хлебом и копчёной дичью, оказали другую помощь. Этих русских многие узнали – то были люди, с которыми голландцы познакомились в первой экспедиции 1594 года.

После прибытия голландцев в Колу они увидели корабль Яна Рийпа, с которым расстались у Медвежьего острова. Выяснилось, что Рийп безуспешно пытался пройти в районе Шпицбергена и вернулся в Голландию, а на следующий год приплыл в Колу с товарами и сейчас держал курс на Амстердам, куда и отправились Гемскерк и его моряки.

Своё возвращение Геррит де-Фер описал так:

После подобных экспедиций попытки преодолеть северо-восточный проход европейцами сошли на нет. Дело было не только в том, что ни одной экспедиции так и не удалось добраться до Китая, но и в том, что Голландия с годами экономически окрепла, её торговля ширилась и становилась недосягаемой для конкурентов. В 1602 году голландские предприниматели создали «Нидерландскую Ост-Индскую компанию», которая начала торговать с Индией, оставив Португалию далеко позади. К середине XVII века англичане и голландцы окончательно оставили попытки покорить северо-восточный проход; впрочем, нужды для них в этом уже не было. Не стоит думать, что экспедиции Виллема Баренца, которым он отдал жизнь, были напрасны. Голландцы совершили ряд географических открытий, нанесли на карту новые земли, проводили научные наблюдения, которыми полярные мореплаватели пользовались на протяжении нескольких веков, делая всё новые открытия.

Что касается хижины Баренца, то до 1871 года она сохранилась в первозданном виде, в том году её посетил норвежский промышленник Э. Карлсен. Он обнаружил всё в том виде, как это оставили голландцы. Однако когда здесь в 1875 году побывал англичанин Гирдинер, то он обнаружил дом в ужасном состоянии. Обе экспедиции сделали уникальные находки на месте зимовочной базы голландцев: в дымоходе англичане нашли рукопись Баренца, о которой упоминал Геррит де-Фер, книги, в том числе «Историю Китая», карты, много утвари, остатки голландского флага, циркули, печати, оружие и т.д. Скорее всего, за эти годы в доме без окон устоялся свой микроклимат, который был нарушен Карлсеном, однако установить это точно представляется невозможным.

Может показаться удивительным, но в коллекции Российского государственного музея Арктики и Антарктики (РГМАА) есть несколько экземпляров деревянных башмаков, или кломпов, как их называют в Нидерландах. Один из них был оставлен в конце XVI века членом экипажа Виллема Баренца после зимовки на Новой Земле.