Начинал свой трудовой путь как классический учёный-полярник. Окончил Арктический факультет Макаровского училища в Санкт-Петербурге, потом несколько лет работал в Гидрометеослужбе на Камчатке. Но после этого по комсомольской линии перешёл на административную работу. Занимался развитием таможенного дела в арктических регионах и дорос до заместителя руководителя Федеральной таможенной службы. Позже на протяжении десяти лет возглавлял Северо-Западный институт управления РАНХиГС. Сейчас является его научным руководителем. Имеет учёные степени и правительственные награды. Одна из его нынешних должностей – президент Ассоциации полярников Санкт-Петербурга. При этом в детстве Владимир Шамахов не собирался становиться полярником – он мечтал попасть на флот и бороздить морские просторы.

«Я из семьи военного и рос в поселке Песочной под Ленинградом. Там военно-морской городок. Отцы практически всех моих школьных друзей и приятелей были военными моряками, поэтому выбор у нас был достаточно понятный – быть или летчиком, или моряком. Из этих двух профессий я выбирал, но в конце концов остановился на морской», – рассказывает Шамахов.

После школы Владимир решил поступать в Ленинградское высшее инженерное морское училище им. Макарова на радиотехнический факультет. Но, к сожалению, а может и к счастью, ему не удалось набрать туда проходной балл. Владимиру пришлось пойти на арктический факультет.

«Я поступил на арктический факультет, с удовольствием там учился. Со второго курса началась практика на Северах – меня это пленило и захватило. И в общем, всю жизнь в той или иной степени у меня были разные карьерные отклонения, но я всегда был если не в Арктике, то рядом с Арктикой».

Первая встреча с Арктикой у Шамахова состоялась на Таймыре – именно там проходила его летняя практика.

«Да, это была практика гидрографическая, мы попали на "полярку" [полярную экспедицию] в Дудинке, и нашей задачей было все лето, три месяца проводить гидрографические и гидрометеорологические наблюдения за состоянием погоды, состоянием водной массы, течений, ледового покрытия и так далее. То есть мы не помогали кому-то выполнять их работу, а мы выполняли штатную работу этих специалистов, которые в это время находились в отпуске».

Именно тогда, впервые увидев Арктику, Владимир Шамахов влюбился в неё и понял, что свяжет свою жизнь с Крайним Севером.

– Впечатления были очень яркие. По характеру я вообще человек малоэмоциональный, так сказать, нордический тип, и мне вот эта суровость, эта скрытая мощь очень близка по характеру. Я не большой сторонник пальм, мне ближе крутой каменистый берег, холодная мощная волна, скудная тундра, которая в определенные периоды неожиданно расцветает пышным букетом ярких цветов.

– Вы еще застали деревянную Дудинку, наверное?

– Да, конечно, абсолютно деревянная была. Дальше ещё практики были. И по части Североморского пути ходили, и в Тикси был, и в Певеке был. Ну а по окончании я три года работал на Камчатке, что, собственно, почти Арктика, а северная часть Камчатки – это полноценная Арктика.

После окончания Макаровки Владимира Александровича отправили работать на Камчатку. Там он провёл три года, занимаясь гидрометеорологическими исследованиями и даже собирался поступать в аспирантуру и писать кандидатскую диссертацию. Но его избрали секретарём районного комитета комсомола, а после забрали на обучение в Москву в высшую комсомольскую школу. Оттуда Шамахова направили на административную работу в Ленинград.

«Я в Ленинградском обкоме партии в Смольном работал в отделе административных органов. Я тогда курировал все, что военное было в городе и в области. То есть и пограничники там были, и военно-морской флот и многое-многое другое. В какой-то период мне вместе с этим доверили курировать по партийной линии таможенную службу».

Тогда в Ленинградской области было несколько таможен, которые подчинялись напрямую Москве. Такая организация работы показалась Владимиру Шамахову неудобной, и он предложил реформировать таможенную службу и создать в области единый центр управления.

«Я, будучи всего лишь инструктором, подготовил аналитическую записку о том, что имеет смысл перейти на окружной принцип деятельности таможен, чтобы они не на Москву замыкались, а на Петербург, на окружной центр. Это было поддержано руководством города, области, а потом руководством таможенной службы. И вот было создано первое в истории страны Северо-Западное таможенное управление. И мне предложили там работать, быть одним из его руководителей и создателей, так началась моя таможенная карьера».

В то время в Арктической зоне существовал всего один пункт таможенного контроля – на границе с Норвегией. После 1991 года возникла необходимость создавать таможенные пункты во всех крупных логистических центрах – в Архангельске, Якутии, на Дальнем Востоке и так далее. Именно этим и занимался Владимир Шамахов.

«Главной задачей была защита экономических интересов страны, потому что таможня – это не только работа с пассажирами, а, прежде всего, контроль за внешнеторговым оборотом, создание благоприятных условий для этого при соблюдении законодательства и борьба с его нарушителями».

Создание таможенных пунктов помогло развить товарооборот с другими странами. В те времена таможня приносила в бюджет страны более половины всех доходов – 54%. Сейчас этот показатель составляет порядка 25%.

«Арктика, где активно велась разработка природных ресурсов, давала очень серьезный вклад в формирование доходной составляющей России. Особенно это важно было в переходный период, когда промышленность была в относительном упадке, а деньги стране нужны были. Вот, собственно, этим мы занимались».

Владимир Шамахов дослужился до заместителя руководителя Федеральной таможенной службы, а после занялся научной и образовательной деятельностью, возглавив Северо-Западный институт управления РАНХиГС в Санкт-Петербурге. Тогда же на базе ВУЗа был создан Центр арктических исследований.

«Он уже существует порядка 10 лет. Мы очень активно поддерживаем инициативные исследования и проекты. У нас много талантливых людей, мы всегда этим славились. В России всё начинают левши, но проблема обычно в реализации. А для Арктики далеко не всё, что существует в рамках всей страны, применимо. Для Арктики многие вещи нужны особенные, и прежде всего стандарты. Сейчас эта работа только началась, но мы ей уже занимаемся 10 лет. Проектов достаточно много».

Один из крупнейших проектов, которым сейчас занимается Центр арктических исследований – это создание кадастровой карты северной береговой зоны Российской Федерации.

«Как ни странно это слышать,
у нас нет единого свода всех данных по береговой зоне Российской Федерации. Они есть в ряде федеральных ведомств, они есть в субъектах, есть в некоторых муниципальных образованиях, есть в госкорпорациях, но вместе это никак не сведено, у нас нет единого описания, единого представления, чем же мы на самом деле, богатые, чем обладаем. Звучит несколько странно, но на самом деле это так – объединить усилия всех этих интересантов, пока никому не удавалось. Сейчас мы этим очень активно занимаемся и надеюсь, что через пару лет мы этого работу завершим».

Есть и более простые, но от этого не менее важные проекты. Например, специальные виды покрытий для арктических судов, которые выдерживают трение обо льды. Или стационарные и мобильные установки для очистки воды.

– Мы вместе с разработчиками сейчас продвигаем проект, он уже работает по очистке воды в Арктике. Для Арктики это представляет колоссальную ценность. Это разработка наших ученых в Петербурге и Ленинградской области. Изначально она использовалась для сельхозпроизводителей. Сейчас мы его распространяем на все учреждения, расположенные в Арктике. Это очень компактная недорогая установка, которая позволяет из отходов производить практически питьевую воду. Очень большой спрос, создана специальная компания под эти цели, которая реализует этот проект.

– То есть вы имеете в виду, что можно брать, грубо говоря, воду прямо из реки?

– Да-да. Или вообще можно грунтовую. То есть любую воду можно превратить практически в годную для употребления, так скажем, без ее переработки».

Но всё же основная задача Владимира Александровича в институте – это подготовка квалифицированных специалистов, которые смогут работать в арктических условиях.

«К сожалению, достаточно длительный период Арктика рассматривалась как вахтовый формат. Но такой только для специалистов подходит, а не для управленцев. Управленцы работают на долгую перспективу. Многие рассматривали Арктику как временное местонахождение – конкурентная среда более разреженная, плотность меньше. И легче себя показать, продвинуться и потом переместиться на более благоприятные условия природные и прочие. Но в Арктике нужно опираться на тех людей, которые готовы «в долгую», стратегически нацеливаться туда».

Так получилось, что Владимир Шамахов не был полярным учёным или путешественником, но тем не менее, вся его жизнь так или иначе была связана с Арктикой и её развитием. Сейчас Владимир Александрович является президентом Ассоциации полярников Санкт-Петербурга. И на этом посту у него много задач.

«Основные из них — это поддержка ветеранов-полярников, которые многие годы работали в Арктике, в Антарктике и потом вернулись или переехали в Петербург. Пенсии у них не очень высокие и состояние здоровья довольно часто бывает тоже не сильно крепким, потому что долгие годы в Арктике. Поэтому помогать им там, где есть в этом необходимость, была первая задача. Вторая — это популяризация того дела, которому они служили. Это вторая важнейшая задача – позаботиться уже о тех, кто свой долг исполнил, на их примере готовить следующее поколение. Ну и третья — это максимальное использование возможностей научно-финансового технологического базиса Санкт-Петербурга для того, чтобы Арктике помочь в решении тех задач, которые перед ней сегодня стоят».

Сегодня большая часть жизни Владимира Шамахова проходит в кабинетах северной столицы, а не в Заполярье, но Арктика живёт в его душе. И он считает, что человек не может понять и по-настоящему полюбить Россию, если он не видел Русский Север.

«Дети, молодые люди не могут любить всю страну, они ее не знают, они ее не видели. Они любят свое сначала. А потом, чтобы была любовь ко всей стране, надо знать, понимать и ей гордиться. Для этого должны быть созданы определенные другие условия уже государством, чтобы можно было большой страной гордиться. А вот побывав в Арктике, особенно в детском или в юношеском возрасте, ты видишь, что эта страна необъятных просторов, и, стало быть, необъятных и неограниченных возможностей. Очень многие ездят за экзотическими впечатлениями в Австралию, в Африку и так далее. Но Арктика – она из этого же разряда. Конечно, сложно увидеть белого медведя. Но можно посмотреть, как цветет тундра, как рыба, идя на нерест вверх по течению, выпрыгивает из воды. Это очень впечатляет и даёт ощущение того, что жить на планете земля – это большое счастье».