Нина Артуровна Крупина – старший научный сотрудник, и.о. начальника отдела ледовых качеств судов. Выпускница Санкт-Петербургского государственного морского технического университета. Работает в Арктическом и антарктическом институте с 1994 года. С 1997 года приняла участие более чем в тридцати высокоширотных экспедициях. Автор многочисленных статей, посвящённых различным аспектам судоходства во льдах. Почётный полярник.

В своё время родители Нины Артуровны закончили Ленинградский кораблестроительный институт. Поэтому она решила пойти по их стопам и поступила в тот же вуз на кораблестроительный факультет на специальность «прикладная математика». А в 1994 году, будучи студенткой четвёртого курса, устроилась на работу в Арктический и антарктический научно-исследовательский институт.

«Владимир Алексеевич Лихоманов, который был начальником отдела ледовых качеств судов на протяжении более 40 лет, являлся другом моих родителей. Поэтому я, можно сказать, по знакомству, по дружбе сюда попала. И осталась на всю жизнь. В 20 лет, наверное, мало кто понимает, чем он будет заниматься дальше. Но я шла сюда с удовольствием, тем более что это были тяжелые 90-е годы, и найти работу студенту было сложно. То есть в начальный момент это была просто подработка, которая потом стала делом жизни».

Здесь Нина Крупина занималась составлением базы данных по ледовым повреждениям. Она заносила в специальную компьютерную программу информацию о судах, которые ходили во льдах – об их маршрутах и характере и расположении повреждений, полученных во время плавания. Таким образом сотрудники института пытались понять связь между условиями передвижения судов во льдах и особенностями повреждений их корпусов. А в 1997 году Нина Артуровна сама отправилась в своё первое ледовое плавание.

«Это была экспедиция на научно-исследовательском судне "Михаил Сомов" в район Печерского моря. Мы занимались проектом Приразломная под руководством Юрия Петровича Гудошникова. Первые впечатления, наверное – это блинчатый лёд. На меня он произвел такое неизгладимое впечатление. Очень красиво. Вообще, я с детства мечтала оказаться на судне, чтобы ни в какую сторону не было видно берега. Это мечта моя осуществилась. До сих пор я испытываю восторг. На судне всегда получаю удовольствие».

В отделе ледовых качеств судов, в котором работает Нина Артуровна, есть комплекс опытовых ледовых бассейнов. Во всём мире их насчитывается около двадцати, но этот – один из старейших. Кстати, первый в мире подобный ледовый бассейн появился именно в Арктическом институте, когда институт еще располагался на набережной реки Фонтанки.

«Это было в далеком 1955 году. Это была первая лаборатория, в которой стали намораживать искусственный лед с заданными характеристиками и испытывать модели судов ледового плавания. Это был вообще большой-большой прорыв в ледовом судостроении. Бассейн, который сейчас у нас в институте, был открыт в 1990 году. Потом он прошел несколько этапов модернизации. Это базовая лаборатория, основная работа».

Первый этап строительства любого судна – проектирование. После создания чертежей инженеры проектного бюро передают их для испытаний в ледовый бассейн, например, в ААНИИ, где по этой документации делают модель корпуса будущего судна для ледового плавания.

«Традиционно раньше модели делались из фанеры, то есть делался фанерный каркас, выпиливали шпангоуты, которые потом обшивали тонкой фанерой, так называемой лапшой, тонкими полосками, а потом оклеивали стеклотканью. Всё это шкурилось, красилось. Несколько лет назад у нас была модернизация ледового бассейна. В результате этой модернизации мы закупили фрезерный станок. Теперь мы можем выпиливать на фрезерном станке детали из пластика. Делается основа из фанеры, обклеивается пластиком. Это, конечно, очень повышает точность изготовления модели, потому что у фрезера точность хорошая».

Длина ледового бассейна – 30 метров, а ширина 5. Исходя их этих размеров, ширина модели не может быть более одного метра, чтобы исключить влияние стенок бассейна на результаты испытаний. Поэтому модели делаются в масштабах от 1:60 до 1:20. Самая большая модель была длиной 5 метров – это был контейнеровоз.

«Отработка формы корпуса, исследование ходкости, исследование нагрузок на судно – это наша основная задача».

С помощью моделей специалисты не только определяют, как судно будет вести себя во льдах, но и смотрят, насколько будет удачным соотношение его массы и формы корпуса к мощности энергетической установки, которая будет приводить его в движение.

«Модели могут быть самоходные, то есть они оснащены винторулевым комплексом. Либо модель может быть не самоходная – это зависит от задач. Тогда она буксируется с заданной тягой или с заданной скоростью. Либо мы задаём тягу и измеряем скорость, с которой модель может пройти лёд, либо задается скорость и измеряется сопротивление, что, в общем-то, обратно связанные задачи. И тогда мы говорим нашим заказчикам-проектантам – да, форма корпуса хорошая, и мощности, которую вы выбрали для энергетической установки судна, достаточно. Либо говорим – нет, у вас форму корпуса надо поменять, углы наклона бортов, еще что-то, чтобы увеличить ледопроходимость, уменьшить сопротивление, и тогда вам этой мощности хватит. Или, если невозможно поменять форму корпуса, возможно, требуется поменять энергетическую установку, как-то увеличить мощность».

Если в ходе испытаний выявляют какие-то проблемы, то в чертежи судна вносят изменения. Если же всё нормально, то приступают к строительству. Хотя, конечно, в ледовом бассейне трудно добиться условий, максимально приближенных к естественным.

«Всё-таки в модельных условиях у нас идеально ровный лед, фактически идеально ровный. Чего не бывает в натуре. У нас нет снега, у нас нет присутствия течений, у нас нет метеорологических факторов, таких как боковой ветер, ещё чего-то».

Испытания каждой модели могут занимать длительное время. Это связано с тем, что наморозка льда в бассейне в зависимости от требуемой толщины, занимает до двух дней. После того, как модель проходит ледовое поле и разбивает его, приходится убирать использованное поле и намораживать новое. Чтобы провести полный цикл испытаний, модель должна пройти по льду десятки раз. Поэтому продолжительность одного цикла составляет порядка трёх месяцев. А в общей сложности их может потребоваться несколько.

«Во время испытаний модель, как правило, испытывается на нескольких скоростях и в нескольких толщинах льда. Испытывается сплошной лёд, испытывается в битом льду, иногда торосы, иногда выходы с канала. Это все зависит от технического задания, от требования заказчика. В среднем испытание проходит где-то на протяжении трех месяцев. Это у нас модель нашей платформы ЛСП, которая сейчас уже второй рейс дрейфует. Для нее были нетипичные испытания. Поэтому, в отличие от всех остальных моделей, на неё нанесена очень частая разметка. Потому что здесь она испытывалась на сжатие, в первую очередь. Не на ходкость, а именно на способность её противостоять сжатиям льда».

Самые нестандартные и сложные испытания сотрудники отдела ледовых качеств судов проводили с моделью подводной лодки. Необходимо было изучить процесс её всплытия из-подо льда.

«Это было по федеральной программе развития гражданской морской техники. Делали мы это по заказу ЦКБ МТ "Рубин". [Центральное конструкторское бюро морской техники "Рубин" - один из мировых лидеров в проектировании подводных лодок. – прим. редакции] И задача была как раз-таки для нашего бассейна. У него есть глубоководная яма посередине, глубиной 6 метров. Соответственно, у нас была возможность исследования всплытия с большой глубины. И это была очень большая программа, мы работали несколько лет по ней. И были разные испытания – и всплытия с дифферентом, и на ровный киль, и с разных глубин, и с разной скоростью. И на нагрузке на основной корпус, и на рубку, и на палубу. И как очищается палуба. Вот, наверное, это самая такая продолжительная, интересная, необычная, нестандартная работа».

Работа специалистов отдела не ограничивается испытаниями моделей в ледовом бассейне. Периодически им приходится работать и с уже готовыми судами.

«Помимо модельных исследований мы занимаемся натурными исследованиями ходкости судов. Зачастую у нас бывает, что сначала мы испытываем модель, а потом то же судно мы испытываем в натурных условиях. Это интересно – сравнить модельные и натурные результаты. Так у нас было с ледоколом "Илья Муромец" для военно-морского флота, с ледоколом "Евпатий Коловрат"».

Соответственно почти все высокоширотные экспедиции сотрудников этого отдела – морские. У самой Нины Артуровны за плечами более тридцати поездок в Арктику и две в Антарктиду. В Антарктике она принимала участие в испытании первого южнокорейского научно-исследовательского ледокола ARAON. Но дольше чем на два с половиной месяца из дома никогда не уезжала.

«Скажу честно, что когда у меня появился ребенок, то продолжительность экспедиций сократилась. На некоторое время вообще прекратила ездить, потом больше чем на полтора месяца я из дома не уезжала. Сейчас уже ребенок подрос, поэтому по возможности буду стараться снова ездить».

Нина Артуровна считает, что женщина-полярник – это не выходящее за какие-то рамки явление, а необходимый человек в высокоширотных экспедициях.

«Мне кажется, что у женщин больше ответственности, наверное. Как правило, девушки, женщины у нас занимаются сбором всех данных по экспедиции. Так как мы понимаем, что нам дальше делать с этими данными, мы, как правило, не забываем ничего записать, не забываем ничего сделать. По себе могу сказать и по своим коллегам-девушкам, что мы очень четко всегда соблюдаем технологию выполнения работ. И вообще мне кажется, что мы несколько мобилизуем мужчин рядом с нами. Они как-то все-таки ведут себя поспокойнее. Где-то это предотвращает их ругань, может быть, где-то какие-то эмоции лишние предотвращает, что в общем-то идёт, как мне кажется, на пользу».

Сейчас в отделе ледовых качеств судов работает 17 человек, из них 4 женщины. Среди них есть как сотрудники с многолетним опытом, так и молодые ребята, закончившие университет всего пару лет назад.

«Не очень крупный отдел, мы не очень большие, но тем не менее у нас вот большое хозяйство, ледовый бассейн, у нас есть вахтенная служба. Так как холодильные установки работают в непрерывном режиме, соответственно, у нас есть службы вахтенных инженеров, которые следят за этим постоянно. Без этого никак. И мы бы хотели, чтобы у нас было больше молодых кадров, тем более что мы считаем, что у нас очень интересная работа. Сегодня мы работаем в бассейне, завтра ребята работают на станке, послезавтра они могут поехать в экспедицию, то есть нет совсем рутины, и мне кажется, что этим наша работа интересна».

Как говорит Нина Крупина, для того чтобы понять нравится ли тебе работа или нет, нужно сначала попробовать. Ведь лучше разочароваться и понять, что это не твоё, чем даже не попробовать, а потом всю жизнь жалеть об упущенной возможности.

«Самой почувствовать, самой прийти поработать, выйти на лёд почувствовать, что ты стоишь на льду, а под тобой там [только через] 300 метров ближайшая земля, вот она в 300 метрах, но внизу. Я лично испытываю кайф, когда работаю в экспедициях, когда работаю на льду. Поэтому тем, кто задумывается об этом, нужно прийти и попробовать, насколько это действительно ваше. Может быть, это действительно дело вашей жизни, и всё это будет приносить удовольствие. Я проработала больше 30 лет здесь, и у меня, наверное, не было ни одного дня, когда я бы утром встала и не хотела идти на работу. Такого не было».