Леонид Андреевич Старцев – метеоролог. Работает в должности младшего научного сотрудника отдела совершенствования ледовой информационной системы Арктического и антарктического НИИ.

Ездит в Арктику с 2016 года. Принимал участие в высокоширотных экспедициях в качестве метеоролога и ледового эксперта.

Был начальником зимовочного состава научно-исследовательского стационара на Северной Земле «Ледовая база Мыс Баранова» в 2022–2023 годах.

Впервые в Заполярье Леонид Старцев попал совершенно случайно. Когда он учился на четвёртом курсе государственного гидрометеорологического университета, ему предложили пройти производственную практику в Анадыре на Чукотке.

 «Я согласился, спросил, что для этого надо. Мне сказали: закроешь досрочно сессию, тебе билеты оплатят, приедешь, спокойно практику пройдёшь, поработаешь, наберёшься опыта, возможно, потом пригласят даже на работу. Я подумал, почему бы и нет. Закрыл сессию быстро и в конце мая 2012 года уже был в Анадыре и проходил практику».

Эта поездка стала для Леонида судьбоносной, хотя, как он сам признаётся, знакомство с Арктикой было не самым приятным.

«Первое впечатление: ничего не видно, туман и морось. Это довольно противненько, потому что получается, что в конце мая ты вылетаешь отсюда, из Питера, здесь уже тепло, хорошо, всё зелёное, а туда прилетаешь, и там только-только снег начинает сходить. Не очень понравилось, а потом втянулся и прямо здорово было, когда уже познакомился с людьми, с которыми предстояло дальше работать».

На следующий год после прохождения практики на Чукотке Леонид защитил диплом и стал молодым специалистом-метеорологом. Но сразу после университета его призвали в армию. Благодаря своему научному руководителю, Леонид попал в научную роту военно-воздушных сил, где выполнял задачи по своей специальности.

«У меня дипломная работа была по спутниковой метеорологии, и потом на службе я работал в этом же направлении. Было интересно, с пользой время провел. И потом пришел момент, когда надо было выбирать, куда двигаться дальше. После того, как армия закончилась, я, недолго думая, осмотрелся – о, Арктический институт, надо попробовать себя там».

Еще во время прохождения практики на Чукотке Леониду предложили после окончания ВУЗа вернуться в Анадырь на постоянную работу. Но пока он доучивался и служил в армии, гидрометеорологическая обсерватория, на которую его приглашали, уже закрылась. Поэтому Старцев решил устроиться на работу в Арктический и антарктический институт. Здесь он занимался обработкой спутниковых снимков. В его задачу входило обнаружение айсбергов и определение их размеров. Эти данные потом передавали на суда для корректировки курса.

«В один из дней я сидел, обрабатывал снимки. Смотрю на эти айсберги и думаю, как так? Я уже год работаю в институте Арктики и Антарктики, а настоящей Арктики еще даже и не нюхал. И коллега мой, Андрей Владимирович, говорит: ничего, исправим. Я посмеялся, ну ладно. На следующий день прихожу на работу. Он говорит, что уже договорился. Иди в Высокоширотную арктическую экспедицию, тебя там будет ждать Владимир Тимофеевич Соколов. Поговори с ним, тебя готовы взять на стажировку метеорологом на станцию».

Так Леонид впервые оказался на Северной Земле на научно-исследовательском стационаре «Ледовая база Мыс Баранова». В свою первую высокоширотную экспедицию Старцев отправился в качестве метеоролога-наблюдателя. Кстати, объем задач у метеорологов довольно большой.

«Полный цикл стандартных и специальных метеорологических наблюдений. Каждые 3 часа на метеоплощадке – измерение метеоэлементов: температура воздуха, температура поверхности, давление, облачность. В общем, все вот эти параметры измеряли, составляли сводки погоды, отправляли их, естественно».

С тех пор Леонид Старцев начал ездить в экспедиции каждый год, и уже через 6 лет после первой поездки его назначили начальником того самого стационара на мысе Баранова. Именно под руководством Леонида Андреевича на Северной Земле восстановили аэродром.

«Плюс еще была очень интересная задача – это восстановление взлетно-посадочной полосы. В советское время она работала, потом, естественно, после перестройки ничего не работало. Ее пытались восстановить уже после расконсервации станции. А станцию расконсервировали, получается, в 2013 году. И вот примерно с 15-го года пытались проводить эту работу. Но, к сожалению, так сложилось, что долго не могли принимать самолеты. В нашу зимовку в 23-м году мы приняли первый борт. Счастье было, конечно».

Подготовка взлётно-посадочной полосы в зимних условиях Крайнего Севера – это гигантский труд. В те моменты, когда техника не справлялась, в восстановительном процессе участвовал весь персонал станции.

«У нас механики постоянно выезжали и утрамбовывали снег тяжелой техникой. Опять же, персонал научной станции тоже привлекался к работам, особенно авральным, если надо было что-то срочно сделать. И расчистка взлетной полосы периодически была – лопатами помахать приходилось. В общем, весело было».

Но, по словам полярников, затраченные усилия того стоили. Если раньше основную часть грузов для станции и самих людей доставляли на Северную Землю раз в год по воде, то теперь это можно делать практически круглогодично самолётами.

«Теперь можно в течение года, пока действует полоса, ещё дополнительно забрасывать на станцию какие-то объемы груза, которые будут больше, чем те, которые можно доставить вертолетом. Ну и плюс, опять же, взлетная полоса у нас превращает станцию в такой логистический хаб. С помощью этой полосы можно проводить ротацию, например, персонала на ледостойкой самодвижущейся платформе (ЛСП «Северный полюс»). И плюс еще возможно использование этой полосы для доставки, например, туристов, куда-нибудь в рекреационных целях».

В последние годы для метеорологов в Арктике становится всё больше работы. Это связано с изменением климата. Сейчас учёные не просто наблюдают за температурным режимом, но и изучают новые атмосферные явления, которых раньше в этих широтах не было. Это вполне может быть темой даже для диссертации.

«Например, достаточно редкое явление для арктических широт – это грозы. Конвективных явлений у нас очень мало там происходит, но с каждым годом их становится все больше и больше. Поэтому все-таки, наверное, можно сделать упор на это направление и изучать такие опасные погодные явления в Арктике».

Для того, чтобы полноценно изучать Арктику, Леониду после вуза пришлось доучиваться уже в НИИ. В работе полярников есть свои нюансы, о которых в университете метеорологам не рассказывали.

«Взять тот же морской лед. Дешифрировать по спутниковому снимку и примерно сказать, какой возраст у этого льда – этому нас не учили в институте. То есть, может быть, у океанологов такое было, но у метеорологов такого не было точно. То есть это пришлось изучить, освоить всё это дело. Ну и программные комплексы для обработки спутниковых снимков тоже пришлось изучить».

Арктика вообще очень разнообразна. Вопреки распространённому мнению, Заполярье – это не только снежная пустыня и невзрачная тундра. Здесь можно увидеть самый широкий спектр красок и настроений природы.

«Когда я был в сезонных экспедициях, то мне казалось, что здорово, когда бесконечный полярный день – всё прекрасно, снег тает, появляются маленькие цветочки посреди этой пустыни, все такое более или менее яркое становится, потом тает море, всё красивое. Казалось, что вот эта Арктика нравится. А потом, когда в первый раз попал на зимовку и застал смену сезонов на станции, то увидел полярную ночь, как она наступает, как она длится, как она заканчивается и что происходит с природой во время полярной ночи, и какие красоты она показывает. Понял, что тут без вариантов – полярная ночь и зима мне нравятся больше».

Свою работу Леонид любит и менять сферу деятельности не собирается. Хотя признаётся, что иногда во время экспедиций случаются приступы меланхолии.

«Наверное, у всех такое бывает, что иногда тебе кажется, что жизнь проходит где-то вот там, пока ты находишься здесь на зимовке, как-то всё мимо тебя пролетает. А потом понимаешь, что с этим можно поспорить. Ты находишься в таком месте, в котором мало кто бывал, на самом деле. Люди сотни тысяч рублей и не только рублей платят, чтобы побывать в таких местах, а ты здесь работаешь».

Тем не менее, борьба с однообразием – неотъемлемая часть жизни полярников. Тяжелее всего приходится на зимовках. Когда все истории друг другу уже рассказаны и все темы для разговоров обсуждены, необходимо искать какую-то отдушину.

«У нас люди привозят с собой музыкальные инструменты. Кто-то занимается тем, что музыку пишет, сидит. Кто-то пытается даже компьютерные игры создавать. Много чего можно делать. У нас прекрасная фильмотека на станции. Люди привозят с собой фильмы, фильмотека постоянно пополняется, она у нас в локальной сети на сервере хранится. Есть библиотека электронная. Библиотека настоящая есть, то есть бумажные книги – полки полностью заставлены – читай не хочу. И опять же, с собой люди какие-то хобби свои привозят. Кто-то по дереву вырезает, кто-то из кожи шьет.

- А вы сами чем занимались?

- Я вот как раз из кожи шил. Да, это отвлекает, на самом деле».

Самое главное на зимовках – избегать конфликтов с коллегами и максимально поддерживать друг друга. От этого зависит, сможете ли вы дальше работать с этими людьми.

«Эти трудности, через которые вы проходите за время зимовки, – они либо сплачивают вас очень сильно, либо наоборот, вы друг друга, после зимовки вообще видеть не хотите. То есть, есть и такие люди, будем честны, кого не хочется видеть, а есть такие, кто близок как семья уже практически».

Но для того, чтобы ездить в Арктику, мало иметь неконфликтный характер. Ещё нужно обладать большой работоспособностью. Ведь именно труд спасает полярников от большинства психологических проблем.

«Ленивым людям не стоит ехать в Арктику, потому что в Арктике ты все время должен работать. Если будешь лениться, я просто по себе сужу, то пропадёт всякое желание действительно что-то делать. И ничем хорошим это не закончится».

Как говорит Леонид, чтобы подготовиться к первой поездке в Арктику, лучше всего изучить опыт предшественников. Только так можно понять, что на самом деле тебя ждёт за Полярным кругом. Ведь для любого человека самое важное – это когда ожидания совпадают с реальностью.

«Читать больше книг по нашей тематике, про экспедиции почитать, про то, как происходила работа, как люди попадали в экспедиции. Ролики смотреть с участниками экспедиции, опыт перенимать. И должно быть осознание у людей того, куда они едут и что они там будут делать. То есть часто бывает такое, что люди приезжают в экспедицию, и они не понимают, куда попали. То есть специфика-то у нас такая непростая, скажем так».