Для русских, финнов, карелов и лопарей открыты одни и те же источники пропитания, но они наделены от природы неодинаковыми способностями, и каждый избирает занятие, соответствующее его особенной природе. Таким образом, русские — торговцы, финны и карелы — земледельцы, а лопари — охотники и рыболовы. Русские в особенности имеют весьма отчетливую склонность к беспокойной жизни, к торговле и предпринимательству. Они ненавидят однообразное спокойствие, составляющее высшее счастье карелов и тем более финнов. Их желание – бродить по окрестностям и издалека приносить домой сокровища. Так их вскоре находят в Архангельском порту, потом на берегу Мурманска, затем вокруг заливов Финмарка, а зимой они вновь встречаются на улицах Москвы и площадях Новгорода. Но и те, у кого нет средств на такие дальние путешествия, не остаются дома. Они бороздят волны Белого моря, ловят рыбу и морского зверя; ибо это аксиома, что кто хочет есть хлеба зимой, тот не должен лежать дома летом. Земледелие и животноводство, напротив, являются именно теми отраслями промышленности, которые особенно подходят для природы Финляндии. Финн любит эти занятия, и для его благополучия необходим мирок, где он один, свободно и независимо, может править и властвовать. Вот почему он часто меняет беззаботную жизнь под чужим владычеством на бедный дом в глуши, так как находит, что вкуснее пить воду из кувшина в своём доме, чем пиво из серебряной кружки в чужой обители.

Вся русская Лапландия из-за своего северного расположения непригодна для зернового хозяйства и пригодна только для животноводства. Однако в самой южной части, в районе Паярви и ещё в нескольких местах, карельское население делает ежегодные попытки выращивать зерно; но эти попытки чаще терпят неудачу, чем добиваются успеха. Животноводство, которое, следовательно, должно было быть основным средством к существованию населения, находится здесь, однако, на крайне низком уровне по сравнению с Северной Финляндией или шведской и норвежской Лапландией. Население, которому по религиозным догматам не разрешается более полугода есть мясо и молоко, рассматривает животноводство лишь как второстепенный источник питания наряду с рыбным промыслом. Отсутствие информации и отсутствие связи по-прежнему не позволяет населению разбогатеть на экспорте мяса, масла, шкур и прочего в Норвегию. Изготовление сыра среди населения Русской Лапландии совершенно незнакомо, а масло готовится так плохо, что вряд ли кому-то, кроме самих производителей, доставляет удовольствие.

Каждая семья меняет место жительства 3-4 раза в год. Весной все лопари переселяются с зимовья к небольшому озеру, где есть удобная возможность для рыбалки и наблюдения за птицами. Некоторые также выходят в море и вместе с русскими и карелами участвуют в большом прибрежном рыболовстве. Позже летом, примерно в Петров день (11 июля), они переселяются на большие внутренние озёра или реки, чтобы заняться ловлей лосося с помощью сетей и лески. В августе они переезжают на осенние местообитания, где помимо рыбалки охотятся на птиц, северных оленей, выдр и медведей. Наконец, к Рождеству они возвращаются на зимние места, где вместе живут в небольших деревушках, называемых погостами. Различные рыболовные и охотничьи угодья распределены между родами и передаются по наследству в семьях с древних времен. В каждом погосте бывает 6, 10, до 20 домов, которые расположены то кучно, то разбросанно, безо всякого порядка. В каждом погосте есть небольшая часовня. Внутри каждой часовни есть стена, в которой есть проход, разделённый на комнаты. В глубине алтарь, а на стенах вокруг, особенно в передней комнате, изображения святых. Перед ними многорожковые деревянные подсвечники. Перед картинами висят лампы, часто украшенные разноцветными птичьими яйцами. Сами образы увешаны пёстрыми платками, лентами или другими тряпками, которыми лопари одаривают своих святых в надежде на помощь во время болезни или другой беды.

Я хотел остаться в Ковде до 13 августа, или так называемого Маккавеева дня, когда несколько взрослых должны были креститься в реке, но пришлось довольствоваться объяснениями своего хозяина, как это делается. Дважды в год, а именно 13 августа и 19 января, совершается своего рода всеобщее крещение, когда всякий желающий и чувствующий бремя своих грехов может креститься заново и тем самым очищаться от всякой вины. И молодые, и старые могут проделывать это раз в год или с интервалом в несколько лет. В день, когда происходит такое крещение, священник стоит на берегу реки с распятием в руке. После молитвы и пения он три раза опускает распятие в воду. Когда священник окунает его в третий раз, все кандидаты в крещение, одетые только в одну рубаху, прыгают в воду и летом в таком виде идут в церковь. Зимой во льду прорубается прорубь, и ты тоже прыгаешь в ледяную воду в одной рубашке, а выходя из реки, надеваешь шубу, и в ней идёшь в отапливаемую церковь, где кланяешься и крестишься, пока не высохнешь. «‎Неужели после такой зимней бани никто не болеет и не простужается?» — спросил я хозяина. «‎Нет, — сказал тот, -- напротив, после такого только свежее и здоровее становишься!».

У русских кожа толстая, загорелая от того, что дети летом часто ходят почти голышом. Купающиеся люди выглядят почти такими же смуглыми, как индейцы.

В Коле и Кандалакше люди, у которых я жил, были настолько терпимы, что разрешили мне пользоваться их посудой, а здесь, в Княжей, где больше старообрядцев, или староверов, люди более требовательны. Старуха, которая принесла мне молоко, не дала мне в руки посуду. Она произнесла по-русски длинную речь, смысл которой заключался в том, что я не должен пить из её сосуда, потому что, по её мнению, он тогда станет настолько нечистым, что ни один истинно верующий больше не сможет к нему прикоснуться. Настоящий старовер не терпит даже того, чтобы кто-то из его семьи ел его ложкой или ел из его чашки молока, каши или супа. Поэтому я позволил ей налить молоко в чашки, которые хозяин предоставил в наше распоряжение. Сам хозяин, однако, при более близком знакомстве – и благодаря маленьким подаркам его детям – оказался более терпимым и позволил нам пользоваться его посудой. Но после каждого использования тщательно отмывал её в реке и чистил песком (в чём, надо сказать, она очень нуждалась до нашего прибытия).

Карельские староверы по большей части невежественны. Но так как большинство из них не имеют понятия об учении секты, к которой они принадлежат, то они также не подвластны столь распространённому среди сектантов фанатизму. Они не проявляли, пока я ходил среди них, ни желания осуждать, ни ревности к покаянию. В урочищах, лежащих ближе всего к русским приморским городам, понимают русский язык, но продолжают между собой говорить по-карельски. В деревнях во внутренних районах очень мало кто знает русский язык. «Поэтому встречаются многие, — говорит русский писатель Чубинский, — чьё всё знание христианства состоит» (как и у большинства лопарей) «в умении читать молитву: Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас!».

Карельские староверы отличаются ещё более строгим постом, чем православные, хотя и те более половины дней году постятся. Староверы принуждают детей соблюдать пост, как только отлучают от материнского молока. Когда староверу исполняется 60 лет, пост ужесточают до такой степени, что в течение всего года по средам и пятницам он не должен есть ничего, кроме хлеба, соли и воды.

Староверы никогда не ходят в православные храмы. У них есть свои старейшины или священники, которые крестят их детей, женят, исповедуют и вообще выполняют священнические дела. В ближайшей финской деревне Куусамо рассказывали, что старейшины староверов иногда читали проповеди по своим старым книгам, которые переписываются с напечатанных или других письменных копий. Конечно, в таком случае легко вставить что-либо новое в текст. Естественно, никому из православных эти книги не показывают. Их прячут, когда ожидают визита правительственных чиновников.

Немногим более двадцати лет тому назад некоторые староверские священники внушали своим последователям, основываясь на этих книгах, что есть картошку — великий грех, и обосновывали этот запрет следующей историей: Два брата жили вместе на хуторе. Вначале они жили в мире и согласии, но потом разошлись и стали ссориться и враждовать. Перед смертью один из братьев сказал другому: «Ты и потомство твоё будете есть мою плоть и кровь!» Через некоторое время из его могилы выросло растение, подобного которому никогда прежде не видели. Оно давало под землей плоды, похожие на крупные белые ягоды. Люди взяли эти плоды и посадили их тут и там. Они пышно разрослись и вскоре распространились по Карелии, а с ними и люди. Но это растение питалось человеческой плотью и кровью, и поэтому ни один старовер не должен есть его. На долгие годы вообще перестали разводить картофель, и их пост стал ещё тяжелее.